Русский лес
1988 год. Ветер пляшет в диком танце, Стёкла выбиты в окне, Кактус вырос в школьном ранце, «Русский лес» прибит к стене. Вход парадный замурован, Чёрный вход забит доской. Домовой в цепях закован, Зубы скалит тень с клюкой. Сирый дом — моё похмелье, Не войти и не уйти… Мимо движется веселье, Светофоры на пути; Бродят призраки в мундирах, Засыхает в рамке лес; Время воет в чёрных дырах, Сатанинский смех с небес. Человек — венец природы: Слой озоновый сопит, Гибнут храмовые своды, Млечный Путь в тоске хрипит. Время строит, кто-то рушит — На местах имея вес. Слов избыток горло сушит, А молчанье — «Русский лес»! От морей до мелких речек Всё очищено в речах; От нехватки в мире свечек Измеряют свет в свечах. На душе моей паскудно, Что пишу за упокой. Стать своим в кругу — не трудно, Трудно быть самим собой.
1988 год. Ветер пляшет в диком танце, Стёкла выбиты в окне, Кактус вырос в школьном ранце, «Русский лес» прибит к стене. Вход парадный замурован, Чёрный вход забит доской. Домовой в цепях закован, Зубы скалит тень с клюкой. Сирый дом — моё похмелье, Не войти и не уйти… Мимо движется веселье, Светофоры на пути; Бродят призраки в мундирах, Засыхает в рамке лес; Время воет в чёрных дырах, Сатанинский смех с небес. Человек — венец природы: Слой озоновый сопит, Гибнут храмовые своды, Млечный Путь в тоске хрипит. Время строит, кто-то рушит — На местах имея вес. Слов избыток горло сушит, А молчанье — «Русский лес»! От морей до мелких речек Всё очищено в речах; От нехватки в мире свечек Измеряют свет в свечах. На душе моей паскудно, Что пишу за упокой. Стать своим в кругу — не трудно, Трудно быть самим собой.