Велико-грустный облик ныне дней...
Велико-грустный облик ныне дней, Деревья, сбросив кофточки и платья, Как сам Христос, у мира на распятьях, Лишь вот кресты похуже и черней. Ворон кагал средь ив на берегу, Да кровь рябин, обглоданная ране, У древ пятном, побывшем уж в буране, Но явно так алеет на снегу. Небесный свод безмолвен и суров, Лишь серый фон, да редко синь проскочит, И темнота вокруг, но ближе к ночи, А впереди ни троп, ни хуторов. И тишина, коль шорох не считать Шагов своих по дымчатому насту, Да звон в ушах ползущего схоласта - Решил с собой вдали порассуждать. Коль есть вот я, живой средь пустоты, То есть и то, рождает что и тропы, По коим я, пусть выжат и растоптан, Но добреду до светской суеты.
Велико-грустный облик ныне дней, Деревья, сбросив кофточки и платья, Как сам Христос, у мира на распятьях, Лишь вот кресты похуже и черней. Ворон кагал средь ив на берегу, Да кровь рябин, обглоданная ране, У древ пятном, побывшем уж в буране, Но явно так алеет на снегу. Небесный свод безмолвен и суров, Лишь серый фон, да редко синь проскочит, И темнота вокруг, но ближе к ночи, А впереди ни троп, ни хуторов. И тишина, коль шорох не считать Шагов своих по дымчатому насту, Да звон в ушах ползущего схоласта - Решил с собой вдали порассуждать. Коль есть вот я, живой средь пустоты, То есть и то, рождает что и тропы, По коим я, пусть выжат и растоптан, Но добреду до светской суеты.