Гнезда беспилотников ВСУ: как ВС РФ уничтожают боевиков-операторов БПЛА
Из-за нехватки снарядов и живой силы противник делает ставку на ударные беспилотники. С их помощью боевики пытаются хоть как-то сдержать продвижение российских войск. Дроны также используют для дистанционного минирования территорий. Поэтому наши подразделения сейчас ведут охоту на так называемые гнезда ВСУ. Что это такое, разбирался военный корреспондент «Известий» Валентин Трушнин. Главные изменения на фронте — за операторов БПЛА противника, кажется, взялись серьезно. Совсем недавно главными целями дальнобойной артиллерии были опорные пункты, тяжелая техника, скопление живой силы противника. Считалось нерациональным потратить несколько тяжелых снарядов на двух бойцов ВСУ. Теперь это оправдано. Если речь о дроноводах. В последнее время все чаще приоритетной целью для артиллерии становятся так называемые гнезда — это либо подвалы, либо блиндажи, в которых сидят операторы БПЛА противника. И уже замечено, что если целенаправленно и планомерно бить по ним, то активность дронов в небе снижается. Операторы дронов ВСУ расположены в несколько эшелонов. Многие летают из глубины обороны, куда не дотягивается наша артиллерия. Но им далеко и долго лететь до цели. Заряда батарей не хватает на длительную охоту. Поэтому самые опасные — те, что сидят близко к передовой, которые могут моментально реагировать и чье подлетное время до наших позиций две-три минуты. Вот их-то и стараются выбивать в первую очередь. «Да, сейчас на самом деле это часто. Соответственно, наша разведка засекает, говорит нам координаты целей, то есть, соответственно, мы отрабатываем по пунктам БПЛА. Когда сообщают, что мы поразили эти пункты, то, соответственно, да, они где-то замедляются, где-то трассы, по которым они ходили, уже, то есть меньше летают они там», — рассказал заместитель командира взвода Дияр Искаков. Опытные командиры при планировании наступательных операций стараются засечь и перед главным броском уничтожить как можно больше гнезд БПЛА. Да, их со временем заменят, но на это уйдет несколько часов. Именно так было при освобождении Новониколаевки, окончательная зачистка которой завершилась накануне. «Мы весь акцент перед подготовкой штурма, помимо артподготовки и нанесения ударов по позициям противника, помимо этого, мы наносим урон по беспилотным летательным средствам, по постам. Мы заранее их выявляем, обнаруживаем эти средства, потом непосредственно перед нашим заходом начинаем работать по этим постам», — заместитель комбата 30-й отдельной гвардейской штурмовой бригады группировки «Центр» Станислав Зайцев. Молниеносный бросок на мотоциклах при освобождении Новониколаевки позволил бойцам 30-й гвардейской мотострелковой бригады группировки «Центр» исполнить мечту каждого штурмовика на этой войне — встретиться лицом к лицу с операторами дронов-камикадзе противника и услышать в радиоперехвате их испуганные крики. «FPV-расчеты избегают встреч с русским штурмовиком, понятно, потому что смерть неизбежна при встрече. Поэтому, как только мы заскочили в лесопосадку, мы окружили их, начали стрельбу, начали прострелы в блиндаж, у них началась паника. Они просили, чтобы их эвакуировали, жалобно долго просили, но не дождались. Закончилось это все через 20 минут взрывом гранаты и поджогом этого расчета и этого блиндажа», — добавил Зайцев. Еще одно направление, которое сейчас активно развивает противник — это дистанционное минирование с помощью дронов. Освобожденные территории приходится чистить по несколько раз — и все равно нет никакой гарантии, что за ночь на безопасном участке не появятся новые взрывные устройства. Поэтому у саперов очень много работы. Почему крайне важно разминировать территорию непосредственно в зоне проведения боевых действий — здесь часто появляются дроны-камикадзе и бойцам надо моментально забежать в какое-нибудь укрытие и хочется, чтобы там было чисто, чтобы не было риска наступить на какую-нибудь мину, «лепесток» или «колокольчик». Вот она — лежит в траве, еле заметная. ПФМ-1 — противопехотная фугасная мина, в простонародье — лепесток. Отрывает ногу, если наступить. Но и уничтожается легко — ее можно просто расстрелять. Обнаружить мину там, где только что отгремели бои — крайне сложно. «Все усыпано осколками, земля здесь давно вся пробитая. И это повсюду, везде все усыпано железом. То бишь, когда идешь с металлодетектором — он пиликает на все подряд, и приходится осматривать под ним всю территорию щупом. Поэтому больше глаза, щуп и внимательность», — рассказывает сапер группировки «Центр» Иван Безвитных. Все опасные находки уничтожают на месте — чтобы не рисковать лишний раз. Накладной заряд — и подрыв. Очередной участок зачищен, но табличку «мин нет» здесь можно будет поставить только после окончания боевых действий или после тотального подавления дронов противника.
Из-за нехватки снарядов и живой силы противник делает ставку на ударные беспилотники. С их помощью боевики пытаются хоть как-то сдержать продвижение российских войск. Дроны также используют для дистанционного минирования территорий. Поэтому наши подразделения сейчас ведут охоту на так называемые гнезда ВСУ. Что это такое, разбирался военный корреспондент «Известий» Валентин Трушнин. Главные изменения на фронте — за операторов БПЛА противника, кажется, взялись серьезно. Совсем недавно главными целями дальнобойной артиллерии были опорные пункты, тяжелая техника, скопление живой силы противника. Считалось нерациональным потратить несколько тяжелых снарядов на двух бойцов ВСУ. Теперь это оправдано. Если речь о дроноводах. В последнее время все чаще приоритетной целью для артиллерии становятся так называемые гнезда — это либо подвалы, либо блиндажи, в которых сидят операторы БПЛА противника. И уже замечено, что если целенаправленно и планомерно бить по ним, то активность дронов в небе снижается. Операторы дронов ВСУ расположены в несколько эшелонов. Многие летают из глубины обороны, куда не дотягивается наша артиллерия. Но им далеко и долго лететь до цели. Заряда батарей не хватает на длительную охоту. Поэтому самые опасные — те, что сидят близко к передовой, которые могут моментально реагировать и чье подлетное время до наших позиций две-три минуты. Вот их-то и стараются выбивать в первую очередь. «Да, сейчас на самом деле это часто. Соответственно, наша разведка засекает, говорит нам координаты целей, то есть, соответственно, мы отрабатываем по пунктам БПЛА. Когда сообщают, что мы поразили эти пункты, то, соответственно, да, они где-то замедляются, где-то трассы, по которым они ходили, уже, то есть меньше летают они там», — рассказал заместитель командира взвода Дияр Искаков. Опытные командиры при планировании наступательных операций стараются засечь и перед главным броском уничтожить как можно больше гнезд БПЛА. Да, их со временем заменят, но на это уйдет несколько часов. Именно так было при освобождении Новониколаевки, окончательная зачистка которой завершилась накануне. «Мы весь акцент перед подготовкой штурма, помимо артподготовки и нанесения ударов по позициям противника, помимо этого, мы наносим урон по беспилотным летательным средствам, по постам. Мы заранее их выявляем, обнаруживаем эти средства, потом непосредственно перед нашим заходом начинаем работать по этим постам», — заместитель комбата 30-й отдельной гвардейской штурмовой бригады группировки «Центр» Станислав Зайцев. Молниеносный бросок на мотоциклах при освобождении Новониколаевки позволил бойцам 30-й гвардейской мотострелковой бригады группировки «Центр» исполнить мечту каждого штурмовика на этой войне — встретиться лицом к лицу с операторами дронов-камикадзе противника и услышать в радиоперехвате их испуганные крики. «FPV-расчеты избегают встреч с русским штурмовиком, понятно, потому что смерть неизбежна при встрече. Поэтому, как только мы заскочили в лесопосадку, мы окружили их, начали стрельбу, начали прострелы в блиндаж, у них началась паника. Они просили, чтобы их эвакуировали, жалобно долго просили, но не дождались. Закончилось это все через 20 минут взрывом гранаты и поджогом этого расчета и этого блиндажа», — добавил Зайцев. Еще одно направление, которое сейчас активно развивает противник — это дистанционное минирование с помощью дронов. Освобожденные территории приходится чистить по несколько раз — и все равно нет никакой гарантии, что за ночь на безопасном участке не появятся новые взрывные устройства. Поэтому у саперов очень много работы. Почему крайне важно разминировать территорию непосредственно в зоне проведения боевых действий — здесь часто появляются дроны-камикадзе и бойцам надо моментально забежать в какое-нибудь укрытие и хочется, чтобы там было чисто, чтобы не было риска наступить на какую-нибудь мину, «лепесток» или «колокольчик». Вот она — лежит в траве, еле заметная. ПФМ-1 — противопехотная фугасная мина, в простонародье — лепесток. Отрывает ногу, если наступить. Но и уничтожается легко — ее можно просто расстрелять. Обнаружить мину там, где только что отгремели бои — крайне сложно. «Все усыпано осколками, земля здесь давно вся пробитая. И это повсюду, везде все усыпано железом. То бишь, когда идешь с металлодетектором — он пиликает на все подряд, и приходится осматривать под ним всю территорию щупом. Поэтому больше глаза, щуп и внимательность», — рассказывает сапер группировки «Центр» Иван Безвитных. Все опасные находки уничтожают на месте — чтобы не рисковать лишний раз. Накладной заряд — и подрыв. Очередной участок зачищен, но табличку «мин нет» здесь можно будет поставить только после окончания боевых действий или после тотального подавления дронов противника.