Глава Тринадцатая. Капли лунного яда на изломе рассвета

Когда ночь сгущается в хрустальном мраке, а забытый особняк впитывает шёпот беды, тонкая грань между жизнью и смертью обретает изысканную хрупкость. За кружевными портьерами стынет дыхание, и каждый силуэт будто затерян между мирами. Тайна раскрывается в волнах теней — там, где отчаяние переплетается с надеждой, а каждый вздох рисует новые грани неизведанного кошмара…